Воспоминания Франсуазы Жило о Матиссе

«Я впервые встретилась с Матиссом в феврале 1946 года, когда он жил в своем доме Вала де Реве в Вансе. Я ожидала, что в его доме будет светло, но ставни были прикрыты, пропуская минимум света. Эти потемки были для меня полной неожиданностью. В первой комнате, куда мы с Пабло вошли, стояла большая клетка с птицами. Я подумала: "Бедные маленькие птицы, которые лишены возможности видеть солнце."

Увидеть совсем не то, что ожидается, всегда интересно.

Я начала понимать, что Матисс, теряющий зрение, просто берег свои глаза. И, как это ни странно, почти в полной темноте вы видите вещи лучше, потому что вы видите их по отдельности, по мере появления.

Секретарь и модель Матисса Лидия Делекторская привела нас в его комнату. Он был в постели. На нем был зеленый свитер. Он сочетался с фиолетовым деревянным китайским объектом на стене позади него. Дело в том, что у Матисса зеленый и фиолетовый всегда идут рука об руку. Было интересно увидеть, что он жил так, как писал – вы были не просто у него дома, вы были в его вселенной.

Пабло представил меня как молодую художницу. Про связь между нами он не упомянул. Матисс сказал: "О, я могу написать ваш портрет. Ваша кожа будет бледно-голубой, а волосы темно-зелеными." Когда мы вышли, Пикассо сказал: «Какая дерзость, хочет написать твой портрет. А как насчет меня?» К тому моменту Пабло еще не рисовал меня. Я сказала: "Как вы думаете, может ли Матисс предполагать, что вы, интересуясь мной, до сих пор не написали моего портрета?" Это было довольно забавное начало.

Позже, в том же году, Матисс сделал мой портрет. Он взял немного зеленой бумаги, затем еще красновато-фиолетовой, вырезал большую арабеску и разметил ее в центре. Затем он взял черную бумагу и вырезал еще арабески. Затем еще размером поменьше. Он сказал: "Это Франсуаза, она стоит на коленях и молится."

Пабло поинтересовался "Молится чему?" Он был большой противник религии. Очаровательно улыбаясь, Матисс точно знал, как спровоцировать Пикассо. Они были как матадор и бык. Матисс знал, что Пикассо за его спиной говорит о нем всякое. Это была такая дружба, и в то же время немного борьба.

Это были две горы, не противостоящие друг другу. Оба они знали, что один делает что-то такое, чего не может сделать другой. Это было соперничество не в плане живописи, но в человеческом плане. Это был север против юга. Ведь Пикассо из Андалусии, а Матисс - с крайнего севера Франции. Было забавно, когда в один прекрасный день Матисс сказал, "Мы как Северный и Южный полюса.", а Пикассо ответил: «Да, вы правы, потому что Южный полюс холоднее».

Они впервые встретились в 1906 году в доме Гертруды и Лео Стейн. В то время Пикассо еще не очень хорошо говорил по-французски и, конечно, не мог объяснить свои картины в теоретическом плане. Между тем, Матисс был в расцвете. Пикассо рассказывал мне, что он чувствовал себя немного подавленным той легкостью, с которой Матисс объяснял свои художественные решения.

Для Матисса цвет был основополагающим - он использовал его, чтобы выстраивать само пространство. Для Пикассо цвет был просто украшением, а первичной была форма.

Когда я познакомилась с Матиссом, он работал в основном с техникой «papier decoupes», когда изображение составляется вырезанными из бумаги фрагментами. После операции на кишечнике в 1941 году, он был очень болен, и, как ожидалось, близок к смерти. Однако он прожил еще 13 лет и назвал это время «le sursis» - отсрочкой. И это было фантастически - он дал новый импульс своему искусству. Картины в подобной технике можно приобрести на сайте domareva.ru

Он любил говорить, что работа с вырезками – это скульптура цветом. Формы были довольно острыми, что делало цвета еще сильнее. Он работал, лежа в постели с большими ножницами в руках. Лидия и другие девушки размещали вырезанные фрагменты там, куда он указывал своей бамбуковой тростью. В поисках нужной композиции, фрагменты неоднократно перемещались, пока не находили нужное место.

Люди думают, что встреча с художником меняет все. Это не так. Важен диалог, в который вы вовлекаетесь работой художника. Мое отношение к живописи Матисса осталось таким же, просто это было более интенсивно.

После того как я ушла от Пабло в 1953 году, я больше не хотела встречаться с Матиссом. Я знала, он скажет мне, что, даже если Пикассо был неприятен и невыносим, я должна была остаться с ним, потому что я оказывала хорошее влияние. Влияние не власть. Это то, что стоит за властью.

Дата публикации: 2015-11-15